„НОЩ КЪМ СОЛУН” („НОЧЬ ПОД САЛОНИКАМИ”)
Димчо/Динчо Велев Дебелянов (1887-1916 г.)
Болгарские поэты
Переводы: Денис Карасев, Терджиман Кырымлы, Любовь Цай
Димчо Дебелянов
НОЩ КЪМ СОЛУН
Пак тъй жадувана нощта се върна
и с майчин шепот и милувки свежи
съзва на отдих морните войници
и жалбите им с кротък здрач замрежи.
Заглъхна Удово, където много
стоманни сили през деня кънтеха,
снегът на север почерня безмълвно
и сънищата звезден път поеха.
И в схлупената, обгорена хижа –
чер знак на лихата стихия бранна –
ний двама с него пак укрихме свойта
умора, в служба на дълга набрана.
Но край огнището у нас отново
припламна жаждата неутолима –
да си възвърнем с виното и мрака
това, що властно ни денят отнима.
И загрубелите ръце не спряха
да пълнят чашите – налей! наздраве! –
додето яснолик възторг в сърца ни
последен тъмен вопъл не сподави.
Поде се сплетен разговор, когато
отекват скъпи тайни гласовете
и в всеки девствен въздъх на душата
сълза от светла скръб проляна свети.
Той спомни нявгашна любов в Женева,
аз – своя бурен и отвъргнат полет,
а после писахме: „Мисли за мене!”,
„Не спомняй нашата далечна пролет!”
Когато той задряма, аз възлязох
на хълма над стаените землянки
и дълго слушах Вардар да нашепва
на милосърдните среднощни сянки
за тъмнините на нощта вековна,
за бликналия ден в тоз край неволен
и за настръхналата бъдна среща
на двата вражи вихъра пред Солун...
1916 г.
Димчо Дебелянов
НОЧЬ ПОД САЛОНИКАМИ (перевод с болгарского языка на русский язык: Денис Карасев)
И снова ночь, на землю возвращаясь,
шепча в тиши над сонными телами,
дает покой усталому солдату,
и в сумерках печали застилает.
Умолкло Удово, где днем гремели
железным грохотом стальные силы,
и только снег во тьме чернел безмолвно,
и сновиденья к звездам уносились.
И в тишине землянки обгоревшей,
во тьме стихии бранной и жестокой,
мы с ним вдвоём остались и укрыли
усталость от призвания и долга.
Но, возле очага лишь оказавшись,
мы жаждою горим неутолимой –
достать вино, и безотрадно скрасить
все то, что утром день у нас отнимет.
И руки грубые уже не перестанут
стаканы полнить – наливай! да ну же! –
пока в сердцах светлеющая радость
последние стенанья не заглушит.
Сбивалась речь, когда мы говорили
о сокровенном, что хранят в молчанье,
и в каждом чистом вздохе, в каждом звуке
лилась слеза светлеющей печали.
Он вспоминал свою любовь в Женеве,
я – свой полёт, отвергнутый и страшный,
ещё – написанное... „помни, верь мне...”
...„не вспоминай весну былую нашу”.
Когда он задремал, я вновь поднялся
наружу из землянки, и на волны
смотрел и слушал я, как тихий Вардар
полуночным теням шептал спокойно
о ночи вековой, о дне грядущем
в краю невольном, где сгустился вечер,
о том, что жаждут два враждебных вихря
здесь, под Салониками, скорой встречи.
Димчо Дебелянов
НОЧЬ НА САЛОНИКСКОМ ФРОНТЕ (перевод с болгарского языка на русский язык: Терджиман Кырымлы)
Что мать шепча, вертя своим киотом,
ночь, милосердно к детям возвращаясь,
склоняет в сон усталую пехоту,
и сумраком несчастья укрощает.
Под Удовым умолкла каннонада –
устала сталь, и ей проспаться время,
снега в горах незримы с тьмою ладя,
а сны взвились к звезда'м – к престолу племя.
И в хижине горелой и плюгавой –
знамении Беллоны неумытой –
мы с другом скрыли на двоих небравый
солдатский дух усталостью убитый.
У очага нас одолела жажда
вином во тьме вернуть хоть память рая,
отрады жизни бывшие однажды,
что день за днями властно затирают.
И руки огрубелые порхали
с баклагами над рюмками за здравье,
пока восторг сердец полуподвальный
не вымел боль из них метлою бравой.
Пока сердца усталость не сморила,
едва всплакнув, ероша душ эпохи,
мы околесицу несли о милом,
даря взаимно девственные вздохи.
Он вспоминал любовь в Женеве, я же-
полёт души, паденье и разлуку,
и наши тем послания – о важном
и „позабудь весну, да не науку”.
Он задремал, и я взошёл на сопку
и долго слушал, как неспящий Вардар
полночным теням – трепетным и робким-
нашёптывал о смертоносных градах,
убивших сон столетий- бес ненастья –
в краю невольном, где который день уж
две бури бьются без пощады насмерть,
и нет конца кровавому раденью.
* Ночь на Салоникском фронте – название исправлено, т.к. болгары в Первую мировую воевали далеко от Салоник, а Удово – железнодорожный узел в Македонии – от них неблизко, прим. перев.
Димчо Дебелянов
НІЧ ПІД СОЛУННЮ (перевод с болгарского языка на украинский язык: Любовь Цай)
І знов настала ніч, така жадана,
мов мати, ніжним шепотом укрила,
на спочин зморних воїнів скликала,
над ними жально розпростерла крила.
Затихло в Удовому, де від ранку
сталеві сили між собою бились,
де сніг безмовно почорнів від крові,
а сни тривожні між зірок згубились.
Мала хатина, обгоріла, вбога,
як знак лихої воїнської долі –
у ній удвох свою укрили втому,
що у боях надбали ми поволі.
Та край вогню душа здригнулась знову,
запаленіла в нас жага до краю –
собі вернути із вином у пітьмі
все те, що день суворий відбирає.
І не спинялись загрубілі руки –
вином червоним наповняли чаші.
Журба минала – радість незбагненна
серця собою заливала наші.
Були розмови щирі, сокровенні
про те святе – про що мовчить людина,
і в кожнім слові в пориву душевнім
бриніла в ту стомливу мить сльозина.
Згадав Женеву він, любов колишню,
я – про свій лет стрімкий до небосхилу,
писали потім... „ти про мене думай”
...„не згадуй нашу весну давню, милу!”
Він задрімав, а я з хатини вийшов,
зійшов на пагорб і крізь сутінь ночі
я довго слухав, як до тіней сірих
величний Вардар таїну шепоче
про темряву густу і ніч віковну,
про збляклий день у цім невольнім краї,
і про майбутню зустріч при Солуні,
яка затятих ворогів чекає...